Цикл музейных занятий «Твоя большая Малая Родина».

«Любовь к Отечеству не возникает на безымянном месте.   Её истоки для каждого – малая родина ». 

(Продолжение…)

Дни праздников Муратовцы нельзя сказать – чтобы проводили чинно, но проводят шумно и пьяно, особенно на Пасху и дни своих храмовых праздников: всю неделю Пасхи и дня по четыре в храмовые праздники мужчины почти поголовно ходят друг к другу из дома в дом «поздравить с праздником».

Из народных древне-русских праздников далёкой старины остались у Муратовцев только в жалком виде «Семик» с его завивкой девушками венков и пусканием их по воде в чаянии узнать или год выхода замуж, или сидение в девицах, за тем проводы весны и обычные колядные гадания на святках. Вся суть праздника проводы весны у Муратовских девушек состоит в том, что они в день праздника (Петровское заговение) костюмируются в мужское одеяние: надевают кумачные мужские рубахи, шаровары, сапоги, косы подбирают под картуз и в таком виде собираются на площадь к околице, где начинаются песни и пляски, с которыми они потом обходят по улицам села, а затем выходят в поле, где устраивают хороводы, напевшись и наигравшись в котором – расходятся тихо по домам.

   Вместе с сохранившимися указанными остатками далёкой старины у Муратовцев в полной силе держится вера в домовых, леших, водяных и колдунов. Домового Муратовцы представляют стариком, седым и сгорбленным; место его указывают или в доме за печкой, или в омшанике.  Немало рассказов у них о том, как домовой стонет, кряхтит и вопит, как на вопросы к нему: к худу или к добру он стонет? – домовой отвечает к тому или другому, и как его ответы исполняются в точности, - как домовой любит или не любит скотину. На этой «любови» или «нелюбови» скотины домовым Муратовцы держатся, за известную масть её в том или другом дворе и стараются всячески сбыть поскорее приплод, если этот приплод вышел мастью не ко двору, иначе добра не будет: захиреет телёнок или жеребёнок и сдохнет. Веру в леших, поддерживают в Муратовцах многочисленные леса вокруг Муратовки. Если кто заблудится в лесу, то говорят: леший завёл; или, кто чего испугается в лесу – говорят:  леший напугал. Водяные в воде, что и лешие в лесу. Водяные, по верованию Муратовцев, хватают купающихся за руки, за ноги или для того, чтобы напугать, или и совсем утопить, если попавший в лапы водяного вовремя не образумится и не скажет: «с нами крестная сила!»

   Вера в колдунов также крепко держится в Муратовцах, что они даже в среде своего небольшого общества (прихода) указывают несколько определённых лиц, которые знаются с нечистою силой и через посредство её внедряют порчу в людей, особенно – женщин. Отсюда – кликуши, которых очень немало между Муратовками. По верованию Муратовцев колдуны портят женщин по большей части во время свадьбы, на которых они, прошено и непрошено, непременные члены-гости, и если при этом им угощение покажется недостаточным, или по их адресу услышать на свадебных пирах какое обидное слово – порча готова и неизбежна. В предупреждение от порчи колдунов Муратовцы пред поездом к венцу вешают невестам на шею несколько списанных молитв, или «ладонки» с землицей и камушками, принесёнными от святых мест обетными богомольцами. 

   Как есть в Муратовке, по верованию Муратовцев, колдуны, напускающие порчу на людей, так есть у них в их среде в противовес колдунам и знахари, которые, известными только им снадобьями, будто-бы снимают порчу. Эти же знахари пользуют у Муратовцев и всякую обыкновенную болезнь и сглаз, потому что Муратовцы только на повальные болезни смотрят как на наказание Божие, которые и утихают (прекращаются) только милосердием Божием, а  сам человек тут бессилен, а об обыкновенных болезнях говорят, что «век без болезни не проживёшь, все люди с немощами». Для пользования обыкновенных болезней знахари прибегают к различным средствам: делают припарки из сенной трухи, ставят на живот горшки и прочее.

 Знахарством в Муратовке занимаются по большей части старухи. «Сглаз» они снимают таким образом: нашёптывают что-то на воду, потом опускают в эту воду три уголька – на мужчину, женщину и девушку, и при этом – чей уголь зашипит в воде, того значит и сглазили; за тем этой водой вдруг опрыскивают больного и укладывают спать. В большинстве случаев больной, выспавшись, встаёт здоровым, а если же нет, то заключают, что та болезнь с ними произошла не от сглазу, а или от простуды, или другой какой причины, и начинают лечить её уже иными снадобьями и другими способами.

  Обращаются Муратовцы и к докторам,  но только в таких случаях, когда на жизнь больного нет, или крайне мало надежды. Вблизи Муратовки в 10-12 верстах, имеются две больницы – в Гагине и в Ветошкине.

   До открытия в 1881 году в Муратовке земской школы грамотных среди её населения было всего трое; теперь же, хотя в Муратовке грамотных и более, чем прежде, но эти грамотные пока ещё не произвели подъёма в умственном укладе общинно приходской массы.

Нравственность Муратовцев стоит тоже не высоко. Светлую их нравственную сторону составляет то, что они никогда не отказывают в подаче посильной милостыни нищим, и то, что они охотно призревают в своих домах разных «юродивых» и проходимцев «странников», считая их людьми Божьими.

   Избы у Муратовцев деревянные из осины, редко из сосны; выстроены они и строются «по-чёрному», без дымовых труб выходами во двор; в избе копоть, тараканы и грязь: в переднем углу на тябле – иконы «холуйской работы», не менее закопченные, чем стены и потолок избы; но эти иконы будничные: у каждого домохозяина есть ещё иконы праздничные, которые хранятся в клетях и амбарах, откуда приносятся в избы только на праздники и по прошествии их, снова выносятся туда от копоти и тараканов.

   Бань у Муратовцев во всём селе нет ни одной, парятся они – мужчины и женщины в избных печах, тут же около печей моют головы и обливают тело. Вообще Муратовцы, как землепашцы по преимуществу и как удалённые от городов и больших дорог, изолированные, - живут грязно. Одеваются Муратовцы – мужчины в грубые изделия своего приготовления: рубашки и исподницы посконные всегда и в будни и в праздники, за редкими исключениями у молодёжи – парней-женихов по праздникам встречаются кумачовые рубахи и нанковые шаровары; верхнюю одежду составляют сермяжные кафтаны, нагольные или дублёные полушубки и тулупы, на головах картузы у молодёжи, шапки и шляпы у пожилых; на ногах неизменные лапти и редко-редко у кого сапоги. Женщины одеваются в такую же самодельную посконину: рубашка посконная, сарафан тоже, только окрашенный (крашенинный), и только на молодухах-невестах по праздникам виднеются сарафаны кумачные и куртки жёлтого цвета нанковые, а на головах ситцевые красного или белого цвета платки; в обыкновенное же время и на молодухах, как и на пожилых и старухах, катаны и шубы, а на ногах лапти, редко коты. Замужние женщины убирают голову в «повойники», а девушки плетут одну косу, руки украшают кольцами, а уши серьгами, но те и другие низкой пробы.

   Земельный надел Муратовцев таков, что в настоящее время на каждую душу мужского пола по разделу приходится при трёхпольной системе по1,200квадратных сажени. Не довольствуясь своим наделом, они снимают «на отработку», или «исполу» земли у помещиков – Болтина, Пашкова и Урусова. Из зерновых хлебов засевают рожь, овёс, гречу, полбу, просо и конопель, которые хорошо родятся на чернозёмной почве, остальные виды хлебов – за неурожаем их – не сеются. Избыток хлеба отвозят для продажи или в Лысково (80 вёрст), или поближе на свой базар в Гагино (12 вёрст).

    Скотоводство у Муратовцев находится в удовлетворительном состоянии: Муратовские лошади славятся по округу вёрст на 50, как самые лучшие. Скот пасётся – весной на пару, летом около пруда, вокруг которого имеется до 20 десятин неудобной для посева земли, вследствие оврагов и промоин, а осенью на озимях.

   В Муратовке имеется 10 пасек, принадлежащих крестьянам, из которых одна в 300 ульев, две в 150, две во 100, а остальные от 30 до 50 ульев. Благодаря обилию вокруг растущих лесов, пчёлы работают превосходно, и пасечники получают хорошие барыши по этой статье. Восемь домохозяев имеют ветряные мельницы, двое – круподралки и один маслобойню, а десять семейств, более состоятельных, обзавелись собственной землёй.

   Муратовцы не ходят на заработки на сторону, но имеют ежегодный заработок на месте у себя под боком, который состоит в «чащобе лесов». Эту чащобу сдают им соседние и местные помещики-землевладельцы, которая и производится ими осенью по уборке хлебов.

   Большину у Муратовцев в семье держит старший: все семейные должны его слушаться и ему повиноваться. Если кто из семейных ослушается, то старший наказывает того сначала грубыми словами, а потом и побоями, а если этого мало, то выгоняет совсем и из дому, например сына, не дав ему никакого надела. Насколько развиты у Муратовцев в семьях побои, в особенности мужьями жён, то об этом можно судить по отзывам самих же Муратовцев, которые говорят, что у них во всём селе не найдёшь и пяти человек, которые бы не били своих жён. Старший в семье за всем глядит и всем распоряжается. Набольшая – его старуха – обыкновенно заведует домашним очагом-печкой; она готовит на семью пищу, глядит за всеми припасами по дому и за работой своих снох. За всякую оплошку набольшей – хозяйки, или кого-либо из семейных хозяин взыскивает строго, а если сам сделает какую оплошность, ему никто не смей слова сказать. Деньги,  вырученные за хлеб и вообще добытая трудами всей семьи, находятся у набольшего хозяина. На долю женщин предоставляется только одна доходная статья в хозяйстве в полное их распоряжение – это посконь и конопля. Они их мочат, мнут, прядут ткут и продают; вырученные деньги от продажи посконной кудели и тканей из неё, составляют собственность женщин: они хранят их у себя и расходуют их по своему усмотрению, на них же покупают и незатейливые наряды себе.

   Надельная земля у Муратовцев находится в общинном пользовании и делится на число душ мужского пола, начиная с 10 лет. Если умер, например, взрослый мужчина, следовательно, имевший надел земли, то его земля переводится на того, кому по мирской очереди исполнилось 10 лет. Так делается в периоды между общим переделом земли, который совершается через каждые три года, и тогда, смотря по убыли и приросту надельного и ненадельного  населения, земля делится между правовыми членами сельского мира.

   Наследство – в случае смерти отца – переходит к детям-сыновьям поровну, при чём старший из сыновей становится и наибольшим в доме. В случае пререканий и несогласий между братьями – происходит раздел семьи.

   Из набольших домохозяев составляется мир – сход. Решениям мирских сходов Муратовцы придают полную силу и значение, хотя активно участвуют на них далеко не все: те, которые посмирнее и не так падки на водку, обыкновенно сидят дома, а те, которые чувствуют особенное удовольствие выпить и кто покрикливее, те непременно являются на сход.

   Богатые из Муратовцев пользуются в среде своего общества относительным значением «так как они могут всякого из своих односельчан, кто скажет им супротивное слово, поприжать» при случае разных житейских и хозяйственных стеснённых обстоятельств, чтобы впредь не заговаривался, или же могут угостить «мир», чтобы тот «супротивника» постращал штрафом, или бы и прямо сорвал с него на мирской пропой.

   Из обычаев Муратовцам присущи следующие:

1. при первом громе весной спешат кувыркаться на соломе в уверенности, что это кувыркание предохранит их от всяких болезней в году и от ломоты спины во время жнитва; 
2. скот выгоняется на пастбище в первый раз непременно в Егорьев день и при том освящённой вербой;
3. во время крестильного обеда отец новорождённого малютки должен есть кашу, в которую кладётся очень много соли;
4. при погребении девушки, начиная от 7 лет и далее, её выносят непременно девушки её лет.

   Из примет между Муратовцами известны следующие: если при крещении младенца воск, с волосами крещаемаго, опущенный восприемником в купель, будет плавать на поверхности воды, то младенец будет жить, а если потонет на дно купели, то умрёт. Если облака на небе «косичками» - длинными узкими полосами, то будет ветер, если подует ветер с запада, то будет дождь. Если зимой около солнца виден круг, то будут сильные морозы. Лошадь храпит – к дождю или погоде. Если кому икается, того кто- нибудь поминает. Если горит правое ухо у кого, то значит  говорит про него кто-то хорошее, а если левое – бранят. Правая рука чешется – деньги отдавать, левая – получать. Бровь правая чешется – кланяться с мужчиной, левая - с женщиной.

    Хочется верить, что храм и учительный пастырь при нём, а также школа с разумным учителем при ней пересоздадут  Муратовцев в добрых и умных людей.       

                                                       Аполлон Можаровский

         ( Нижегородские епархиальные ведомости №22  № 24 1898 год)